Уже не один раз писал о своих ожиданиях и даже требованиях по поводу исторической реконструкции, костюмированной фотосъемки и прочей туристической анимации: поменьше западно-европейского рыцарства, побольше Византии. Почти все крымские крепости широко известны как "генуэзские". Между тем, генуэзцы были купцами, причем космополитами по сути и стилю. Строительство крепостей и дорог вовсе не было частью этого стиля. Торговля рабами для огромного бездонного рынка Средиземноморья. Рабами торговали уже и древние греки, но они основывали земледельческие колонии, торговали вином и зерном собственного производства. Основные стратегические высоты и бухты были освоены фортификационными сооружениями еще во времена скифов и эллинов.
В средние века Крым стал регионом столкновения строителей феодализма - византийцев (именно они осваивали территории на века, строили дороги вместе с таможенными пунктами, которые давали деньги для строительства новых дорог и новых укреплений) с новым для Западной Европы явлением - купеческими республиками Венеции и Генуи.
По своей сути венецианцы и генуэзцы уже были прообразом свободной (либеральной) рыночной экономики.
Итак капитализм и феодализм столкнулись между собой как чужеродные для Крыма силы. А своими родными было патриархальное общинное хозяйство Горного Крыма и степные родовые кланы - бейлики. В итоге в Крыму так и не состоялся феодализм, не было крепостного права, а рабство сохранило древний патриархальный нерыночный характер.
Историческая справка из Википедии:
Генуэзские колонии в Северном Причерноморье (в западноевропейских источниках называемые Газа́рия Gazaria) — укреплённые торговые центрыгенуэзских купцов и колонии Генуэзской республики в XIII—XV веках. Название произошло от хазар. Под «Газарией» итальянцы подразумевали не только Крым, но и вообще земли, прилегающие к Чёрному и Азовскому морям, за исключением входивших в состав Византийской империи.
В 1169 году император Византии Мануил Комнин разрешил генуэзцам плавать через Босфор и посещать Черноморское побережье.
В 1204 в рамкахЧетвёртого Крестового похода крестоносцы взяли штурмом Константинополь, и посадили своего императора. Византийцы были оттеснены в Малую Азию. Проход генуэзских кораблей в Черное море затрудняется из-за чрезмерных пошлин.
В 1206 году венецианцы закрепляются в Солдайе (современный Судак), которым владеют совместно с половцами (кипчаками). В 1217 году произошёл набег сельджуков на Судак. В 1223 году монгольские отряды Субудая и Джебэ берут Судак, и в 1239 году Судак захвачен татаро-монголами (до 1249 года).
В 1243 году после похода в Европу Батый основывает в степях татаро-монгольское государство — Золотую Орду. В 1261 году Генуя и Никейская империя заключают Нимфейский договор. За помощь Михаилу Палеологу в борьбе с Латинской империей генуэзцы получили исключительные права торговли на Чёрном море. Таким образом с XIII века Черное море, бывшее до того заповедным бассейном Византийской империи, стало доступным для итальянских купцов. С 1260-х годов начинается их активная торговая деятельность в Крыму и на других территориях Золотой Орды.
В 1266 году хан Оран-Тимур, которому дан был во владение Крым его дядею, золотоордынским ханом Менгу-Тимуром, разрешил генуэзцам основать торговую факторию и колонию в Кафе (нынешняя Феодосия) на месте старого аланского города Ардабда, с условием: платить ему пошлины за ввоз и вывоз товаров, с предоставлением всем купцам права покупать и продавать на этой земле привозимые из других мест товары. Окружённый татарскими, византийскими и иными владениями, город стал столицей генуэзских владений в Крыму.
По мнению итальянского медиевиста Джео Пистарино, генуэзцы, издавна торговавшие в этих землях, задолго до приобретения Кафы тщательно изучили все порты, которые считали наиболее полезными, и пришли к выводу, что необходимо поставить их под контроль республики. Опираясь на этот важный торговый форпост, Генуя проводила политику, направленную на достижение торговой монополии в Причерноморье. Византийский император Иоанн Кантакузин охарактеризовал цель этой политики следующим образом: задумали они немало, они желали властвовать на море [Чёрном] и не допускать византийцев плавать на кораблях, как будто море принадлежало только им.
В 1289 году в Кафу из Генуи был послан первый консул, а через год для города был выработан специальный устав и Кафа стала самоуправляющейся городской коммуной. А уже в 1293—1299 годах из-за торговой конкуренции произошла война Венеции и Генуи, сражения которой развернулись и на Чёрном море. По договору обе стороны разграничили сферы влияния в Крыму. Венецианцы были обязаны договором 1299 года не входить тридцать лет кряду в Черное море. Генуэзцы стали единственными хозяевами морских коммуникаций Северного Причерноморья и Крымского полуострова. Теперь Чёрное море было охвачено кольцом генуэзских станций, начиная от Перы на восток по малоазийскому берегу, по Кавказскому побережью, на Таманском полуострове, на обоих устьях Дона (Азовское море рассматривалось как расширение впадающего в Чёрное море Дона) и по западной береговой полосе — от устья Днепра — через Килию опять к Босфору.
В 1340-х годах кафинские генуэзцы отняли «без сопротивления у гордых, беспечных и несогласных между собою» греческих князей важный порт Ямболи (ныне Балаклава). Основная роль, отводившаяся новой крепости, состояла в ограничении торговой и политической деятельности князей Феодоро в западной части полуострова. В 1357 генуэзцы приобрели Чембало (ныне Балаклава), в 1365 — Солдайю (современный Судак), вытеснив оттуда венецианцев. Возникли новые колонии генуэзцев: Воспоро (на территории современнойКерчи), Тана (в устье Дона), Джинестра (на территории современной Одессы). Их агентства были в городах Матрега (ныне Тамань), Копа (ныне Славянск-на-Кубани) и т. д. На другом конце Крыма важным опорным пунктом для генуэзцев стал порт Воспоро (Керчь), порученный во владение генуэзским консулам из рук золотоордынского хана вместе с обязательством по созданию в городе ханской таможни. Именно с этих пор на итальянских картах город стали называть Воспро, Черкио или же Порт Святого Иоанна. В июне 1365 года генуэзцы захватывают ослабленную татарскими набегами и внутренними раздорами Сугдею (Солдайю, ныне Судак), вытеснив оттуда венецианцев, а в 1380 году добились от хана Тохтамыша заключения соглашения, в котором тот признал все их территориальные захваты в Крыму. «Великая коммуна Генуи» закрепила за собой Судак с восемнадцатью селениями и территорию Южнобережья от Фороса до Алушты включительно, получившее у них название «капитанство Готии». Генуэзцы получили юридическую власть над всей территорией Готии — приморской и горной. Однако фактическую власть они могли осуществлять только над Приморской Готией (Gothia Maritima), то есть над Южным берегом Крыма[10]. В колониях жили греки, армяне, итальянцы, евреи, татары, адыги и другие народы. К концу XIV века они овладели черноморской торговлей. Через свои опорные пункты в Причерноморье генуэзские купцы вели обширную посредническую торговлю. Они продавали зерно, соль, кожи, меха, воск, мёд, лес, рыбу, икру из причерноморских районов, сукна — из Италии и Германии, масло и вино — из Греции, пряности, драгоценные камни, мускус — из стран Азии, слоновую кость — из Африки и многие другие товары. К 1420-м годам у генуэзцев в Таврике появился опасный соперник — православное княжество Феодоро с центром на плато Мангуп. Княжество образовалось из горной части византийских владений в Крыму (фемы Климата), которая не перешла под власть Генуи. Его правитель Алексей, породнившийся с византийскими императорскими династиями Комнинов и Палеологов, считал себя законным наследником всех бывших владений Византии на полуострове, что отразилось в принятии им греческого титула «ауфент города Феодоро и Поморья» (αυθέντου πόλεως Θεοδώρους και παραtαλασσίας). Отношения Феодоро с золотоордынскими правителями Крымского Юрта (которых генуэзцы именовали imperator scytharum) были мирными, в то время как с генуэзцами княжество вело частые войны, особенно после строительства феодоритами торгового порта Авлита, составившего серьёзную конкуренцию Кафе и нанёсшего удар по экономике генуэзских колоний в Крыму. Большое место занимала торговля пленниками (русскими, адыгами, аланами), купленными у татарских ханов и турецких султанов. Рабы славянского происхождения отмечаются в XIV веке в нотариальных актах некоторых итальянских и южнофранцузских городов (Руссильон). О рабах-скифах упоминает знаменитый поэт Петрарка в своём письме архиепископу Генуэзскому Гвидо Сетте. Торговля генуэзцев с Черкесией получила значительное развитие. Генуэзцы ввозили на Северо-Западный Кавказ бумажные и шелковые ткани, итальянские сукна и бокассины, медные и железные изделия, предметы роскоши, золото, серебро и драгоценные камни, соль и т. д. Торговля итальянцев с горцами носила для адыгов неравноправный характер. Итальянцы жестко регламентировали цены на соль, в которой остро нуждалось местное население. В свою очередь для генуэзских купцов важное значение имел вывоз хлеба. Черкесский хлеб поступал в Западную Европу, Византию иТрапезундскую империю. Ввоз хлеба из Крыма и Черкесии имел для Византии столь важное значение, что его прекращение в 1343 вызвало угрозу голода в этом государстве. Торговые операции генуэзских купцов производились также в русских землях. Выходцы из генуэзских колоний (русское наименование — фряги) — жили в Москве, где в XIV—XV веках существовала корпорация купцов — сурожан, специализировавшихся на торговле с Генуэзскими колониями. Генуэзские колонии были хорошо укреплены, в крепостях имелись гарнизоны (остатки крепостных сооружений сохранились в Балаклаве, Судаке, Феодосии). Генуэзцы поддерживали союзнические отношения с золотоордынскими ханами. В 1380 генуэзская пехота участвовала на стороне Мамая вКуликовской битве. Тем не менее, колонии неоднократно подвергались нападениям и разорению со стороны ханов (1299, 1308, 1344—1347, 1396—1397). Наиболее крупной колонией была Каффа, являвшаяся развитым центром ремесла. После падения Византии в 1453 Генуя уступила черноморские колонии своему банку Сан-Джорджо (банк Св. Георгия). Международное положение колоний ухудшилось: усилилось военно-политическое давление Крымского ханства, обострились отношения с княжеством Феодоро в Крыму. В 1475 году генуэзские владения в Крыму, как и княжество Феодоро, были завоёваны османскими войсками под командованием Гедик Ахмед-паши и включены в состав Османского государства. Дольше других (до 1482 года) на Таманском полуострове удерживались представители генуэзского аристократического рода Гизольфи. После завоевания из земель Южного берега был образован санджак, позднее реформированный в вилайет Кефе. Земли домена султана, на которых проживало христианское население, находились вне юрисдикции крымских ханов. Таким образом, «Великое море» (Mare Majus) генуэзцев на 300 лет стало «внутренним морем» Османской империи.
Андрей Васильев (2003)
580 лет походу Карло Ломеллини против княжества Феодоро
580 лет назад Крымский полуостров оказался в центре европейской политики. В октябре 1433 года знатный генуэзский рыцарь Карло Ломеллини был выбран предводителем армии, которая отправлялась на завоевание крымской Готии. Основные события экспедиции, включая трагическую развязку, пришлись на лето следующего, 1434 года.
Предпосылки конфликта
После того как в 1204 году армия участников четвертого крестового похода, взяв штурмом Константинополь, уничтожила древнюю Византийскую империю, в Черное море все активнее стали проникать итальянцы. Жители православных городов Таврики, потерявшей традиционные политические связи с Константинополем и разграбленной монголо-татарами, не могли оказать успшеного сопротивления захватчикам с Запада.
В годы правления золотоордынского хана Менгу-Тимура (1266—1282) генуэзские колонизаторы получили разрешение создать торговое поселение в Каффе на месте старого аланского города Ардабда. Опираясь на этот важный торговый форпост, Генуя проводила политику, направленную на достижение торговой в монополии в Причерноморье. Византийский император Иоанн Кантакузин охарактеризовал цель этой политики следующим образом: "задумали они немало, они желали властвовать на море (Черном) и не допускать византийцев плавать на кораблях как будто море принадлежало только им".
Византийские авторы XIV века определяют действия итальянских торгашей глаголом «хватать». Зоркие хищники, наблюдавшие за ситуацией в Черном море с башен крымской Кафы и константинопольской Галаты, не останавливались ни перед чем, если у них была возможность прибрать к рукам тот или иной лакомый кусок.
В 40-х годах XIV века каффинцы отняли «без сопротивления у гордых, беспечных и несогласных между собою» (1) греческих князей важный порт Сюмболон-Чембало (ныне часть Севастополя - Балаклава). На другом конце полуострова важным опорным пунктом для генуэзцев стал порт Воспоро (Керчь), где генуэзский консул сменил местного аланского архонта. В 1365 году они захватали ослабленную татарскими набегами и внутренними раздорами Сугдею (Судак). В 1380-87 гг. добились от татар передачи им Приморской Готии – территории Южнобережья от Фороса до Алушты.
Но в начале XV столетия у генуэзцев в Таврике появился опасный соперник – православное княжество Феодоро с центром на плато Мангуп. Его правитель Алексей, породнившийся с византийскими императорскими династиями Комнинов и Палеологов, считал себя законным наследником всех бывших владений Византии на полуострове, что отразилось в принятии им греческого титула «ауфента (владетеля) Феодоро и Поморья».
Чембало – яблоко раздора
Совершенно особое место в генуэзской колониальной империи в Северном Причерноморье занимала крепость Чембало. Балаклавская «гавань Символов» (отсюда искаженное итальянское «Чембало»), надежно защищенная от штормов и скрытая со стороны моря прибрежными скалами, с древних времен была известна как одна из самых удобных бухт в Крыму. Неудивительно, что она привлекла внимание генуэзских купцов, стремившихся реализовать свою программу установления торговой монополии в Черном море. О том, какую роль придавали ей в Каффе, свидетельствует один из генуэзских архивных документов, где Чембало названо «главой всей Готии» (caput totius Gothie) (2).
После того как татары в 1345 году уничтожили временные укрепления крепости, состоявшие из рва, земляного вала и деревянного палисада, генуэзцы приступили к строительству более капитальных укреплений. Во второй половине XIV века они проводили здесь активные фортификационные работы. На западной вершине горы Кастрон у самого входа в бухту была построена цитадель города Чембало, состоящая из четырех башен. Одну из них освятили во имя св. Николая, и называние «замка святого Николая» нередко встречается в документах из генуэзских архивов.
Положение цитадели позволяло контролировать вход в бухту, однако на случай нападения со стороны суши город был слабо защищен. Поэтому в 1422 году феодориты легко выбили генуэзцев из Чембало. И хотя уже в следующем году, отправленный из Каффы отряд, вернул город обратно, генуэзская администрация в срочном порядке начала постройку нового пояса оборонительных сооружений, защищавшей город с востока, откуда предполагалось нападение князя Алексея. Протяженность новой восточной линии обороны составила 245 метров, она была укреплена пятью башнями, руины которых сохранились до наших дней (3).
Чембало. Источник картинки. Справа видна крепость св. Николая. Слева – более поздняя восточная линия обороны.
Захват феодоритами Чембало
Однако мощные стены – хотя и важный фактор в обороне любого города, но все же не единственный. В этом всего через несколько лет после первой войны с феодоритами смогла убедиться администрация генуэзских колоний в Черном море.
Балаклава в 1820-х гг. Рис. из кн.: James Webster. Travels through the Crimea, Turkey, and Egypt
Большинство населения Чембало - а оно оценивается в 1000-1400 человек (4) - составляли православные греки, которых католики-генуэзцы третировали как людей второго сорта. Неудивительно, что их симпатии были полностью на стороне единоверцев из княжества Феодоро.
Согласно Уставу генуэзских колоний 1449 года, генуэзский гарнизон Чембало составлял 40 «солдат стрелков хороших и надежных со своим оружием и двумя баллистами у каждого». Дополнительно в цитадели города, известной по генуэзских источникам как «замок Святого Николая», было размещено еще 9 солдат во главе с подкомендантом. К ним также стоит добавить полицейскую часть из пристава, трех его помощников и четырех конных наемников-оргузиев, набиравшихся из числа местного населения (5).
Учитывая такой баланс сил, неудивительно, что когда в феврале 1433 года в Чембало началось восстание против генуэзских колонизаторов, поддержанное правителем Феодоро Алексеем, малочисленный генуэзский гарнизон не смог противостоять восставшим.
Захвату Чембало предшествовала дипломатическая переписка между консулом Каффы и правителем Феодоро Алексеем, который требовал передать ему прибрежную Готию и Чембало (6), а также контакты правителя Феодоро с извечными врагами генуэзцев – венецианцами, державшими его в курсе международной политической конъюнктуры (7).
Восстание произошло зимой 1432/1433 года (8). Поскольку генуэзцы могли оказать поддержку своей колонии главным образом по морю, время было выбрано весьма удачно – в штормовой сезон навигация у крымского побережья значительно затруднена и генуэзским кораблям трудно было вовремя прийти на помощь гарнизону крепости.
Балаклава. Карло Боссоли, ок. 1842.
Как свидетельствует о событии генуэзский хронист Иоанн Стелла: «Крепость Чембало…с помощью неких греков, жителей города этой крепости, после заговора передана была под власть некоего знатного человека греческого происхождения, который обычно называется государь де Лотодеро, и носит имя Алексей» (9).
Другие итальянские историки добавляют, что местные жители восстали против латинян с оружием в руках и прогнали из города генуэзцев. Не обошлось и без жесткостей. Согласно генуэзскому колониальному Уставу 1449 года шести жителям Чембало, которые защищали крепость и были ослеплены восставшими, полагалась пожизненная пенсия (10).
Попытка генуэзцев вернуть крепость
Генуэзцы не могли уступить феодоритам Чембало. Этот город с судостроительными верфями и удобной гаванью, куда могли заходить корабли во время плавания вдоль северных берегов Черного моря, был важнейшим звеном в цепи укреплений генуэзской Газарии. С захватом Чембало присоединение феодоритами прибрежной Готии становилось вопросом времени.
Летом 1433 года из Галаты в направлении Крыма выплыл военный флот под командованием Барталомео ди Леванто. Галата – генуэзская крепость на Босфоре - была центром колониальной империи на Востоке. Она не раз с успехом бросала вызов императорам обедневшей и разорванной на части врагами Византии. Но феодоритский гарнизон Чембало и местные жители оказали столь ожесточенное сопротивление, что генуэзцам пришлось отступить (11).
Экспедиция Карло Ломеллини
В октябре 1433 года в Генуе под торжественный звон колоколов и ликующие возгласы толпы командиром флотилии, снаряженной для карательного рейда в Таврику, был избран выходец из аристократической семьи Карло Ломеллини.
Набор кондотьеров, середина XV века. Источник: Osprey.
Хотя Генуя после неудачной войны с Венецией была сильно истощена, ее власти взяли в Банке Святого Георгия ссуду для снаряжения кораблей и вербовку наемников. По некоторым оценкам, только жалование последним составило около 6 миллионов аспров (12). Флот был готов к началу марта 1434 года. Он состоял из 10 галер, 9 галей и 1 галиота, к которым позже присоединился еще один галиот. Эскадра подняла якорь в Генеуе и направилась к Хиосу. Здесь продолжилась вербовка морских и сухопутных команд. Общая численность экспедиционного корпуса составила более 8 000 наемников и матросов – внушительная по тем временам сила. 31 мая генуэзская эскадра вошла в воды Черного моря.
Вид на гору Кастрон с моря. Фото: Андрей Васильев, 2007.
Осада Чембало
4 июня 1434 года жители Чембало увидели генуэзские корабли один за другим бросавшие свои якоря на внешнем рейде Балаклавы. Вход в узкую бухту, преграждала заградительная цепь. На следующий день, 5 июня, едва рассвело, корабли спустили на воду шлюпки, которые направились к входу в бухту с целью разрубить цепь. Защитники Чембало пытались помешать этому, обстреливая нападавших из крепости. Завязался жестокий бой – генуэзцев поддержали корабли эскадры и им, в конце концов, удалось выполнить поставленную задачу.
«Вслед за этим натянут был конец (цепи) ко входу в гавань, и корабли, один за другим, стянувшись до самого порта с большими и многими орудиями и машинами, заняли в тот же день каждый свое место», - писал участник событий (13).
Балаклава, литография времен Крымской войны.
Балаклава, литография времен Крымской войны. Высыдка союзников в Балаклаве напоминает высадку войск К. Ломеллино
На следующее утро солдаты сошли с кораблей и попробовали овладеть крепостью штурмом. В результате жестокого сражения погибло много людей, однако взять Чембало генуэзцам так и не удалось. Тогда 7 июня, в понедельник, они сняли с кораблей орудия, и батарея начала артиллерийский обстрел. Построенные генуэзскими фортификаторами укрепления не были рассчитаны на применение артиллерии, поэтому в тот же день одна из башен (вероятно, башня Барнабо Грилло) была разрушена, равно как и примыкающий к ней участок стены.
Башня Барнабо Грилло (внизу), фото начала XX века.
После артиллерийского обстрела, длившегося весь понедельник, утром следующего дня генуэзцы, чье численное преимущество было подавляющим, вновь пошли на штурм. Боевой дух защитников к этому моменту был сильно подорван. В ходе утреннего штурма осаждавшим удалось захватить главные ворота, прилегавший к которым участок стены был разрушен огнем из пушек днем ранее. Около 70 защитников во главе с сыном князя Алексея смогли укрыться в крепости Святого Николая. Однако все резервы к сопротивлению были исчерпаны. Наемники Ломеллини быстро овладели и этим рубежом обороны. В городе началась страшная резня, пощаду получил лишь сын князя и несколько его приближенных. Их отвели на галеры и заковали в цепи.
Победа над Каламитой и Готией
После захвата и разграбления Чембало Карло Ломеллини разделил свою армию на две части. Корабли, снявшись якоря, отправились морем к Каламите (Инкерман), тогда как другой отряд пошел по сухопутной дороге.
Устье реки Черной и крепость Каламита. Карло Боссоли, ок. 1842.
«Девятого июня галеры вышли из бухты и высадили пехоту около Каламиты, - пишет участник событий, - требуя от жителей этой местности сдаться. Эти ответили, что если будет им дана пощада со всем их имуществом, то на другой день вечером они сдадутся. 10 июня утром многие из оставшихся в Чембало солдат отправились сухопутным путем в Каламиту, но, заметив, что никто из осажденных не показывается, солдаты образовали ряды и приблизились к Каламите с лестницами и прочими снарядами. Не встретив однако никакого сопротивления, солдаты вошли в местность и увидели, что все жители убежали, унеся с собою все свое имущество. Тогда солдаты предали огню все дома. Все сгорело. От Каламиты остались одни торчащие стены, и солдаты вернулись обратно в Чембало» (14).
Крепость Каламита. Фото: Андрей Васильев, 2007.
Далее, сухопутная армия, поддержанная флотом со стороны моря, прошлась огнем и мечом по побережью Готии (reviera di Guttia), «грабя все, что попадалось на пути и требуя от жителей полной покорности генуэзцам». В письме, которое отправил командующий Карло Ломеллини своему племяннику Маттео, среди разграбленных городов отмечен населенный пункт Брозони (Brozoni), возможно Херсонес (на средневековых картах: Zurzonda, Girizonda).
Поход на Солхат
Уже 12 июня сам Карло Ломеллини и большая часть войска находилась в Каффе. В этот день состоялся военный совет с участием представителей местной администрации. О подробностях этого судьбоносного для генуэзской армии заседания мы знаем из письма Никола де Порта к Маттео Ломеллини. На совещании был озвучен план похода против Солхата – богатого торгового города, который принадлежал хану Хаджи Гераю (ныне Старый Крым).
Каффа. Фото: Андрей Васильев, 2008.
Главными подстрекателями к войне с Крымским ханством были каффинские власти, полагавшие, что настал удачный момент, чтобы расправиться с ненавистным ханом, известным своей антигенуэзской политикой и союзными отношениями с господами Феодоро. В свою очередь командиры кораблей и военные советники высказались против этой авантюры. Тем более, что, по словам Никола де Порта, Хаджи Герай хотел пойти на уступки и отправил в Каффу посольство с предложением заключения мира на выгодных для генуэзцев условиях. Однако под давлением горожан Ломеллини согласился принять участие в походе на Солхат.
Крепость в Феодосии. Германия. 1824. Кюгелъхен Карл Фердинанд.
14 июня у главных ворот латинского бурга Каффы Карло Ломеллини произвел военный смотр своей армии, а утром 22 июня итальянские наемники и примкнувший к ним отряд каффинцев, численностью около 2000 человек, выстроились в боевой порядок и двинулись на Солхат. Общая численность армии, выступившей из Каффы, по разным оценкам составляла 8 000 -10 000 человек.
Подготовка генуэзских павесариев. Источник: Osprey.
Когда около 9 утра Карло Ломеллини в окружении 60 всадников выезжал из городских ворот, произошел непредвиденный инцидент – знаменосец, несший штандарт генуэзской республики (червонный крест на серебряном поле) сломал древко об арку ворот. Несмотря на этот дурной знак, войско было воодушевленно надеждой на богатую добычу и приветствовало Ломеллини радостными криками: «Вперед!».
Итальянский военачальник – кондотьер в парадном вооружении, середина XV века. Источник: Всадники войны. Кавалерия Европы, Санкт-Петербург, 2005.
Произошедшая затем катастрофа, видимо, в первую очередь объясняется традиционным презрением западных вояк к восточным «варварам», равно как и грубейшими просчетами самого Ломеллини и его штаба. Из-за июньского зноя солдаты положили свои доспехи, мечи и самострелы на повозки, число которых превышало 600. «Все шли налегке, как бы на какой-нибудь праздник», - пишет участник событий, недвусмысленно давая понять, что генуэзцы готовились не к военным действиям, а к грабежу мирного населения Солхата. Нетрудно представлять, что многотысячная колонна с таким большим обозом должна была растянуться по дороге из Каффы в Солхат на несколько километров.
Когда авангард, состоявший из судовых офицеров и другого начальства, достиг местности Кастадзон в пяти милах от Солхата, генуэзцы увидели на вершине холма несколько всадников-татар, пускающих в них стрелы. Конные офицеры и командиры наемников при виде татар рассыпались в разные стороны. Некоторые, будучи без оружия, спешились и бросились бежать в сторону обоза.
«Войско, которое шло по дороге, не отдавая себя отчета в том, что происходило, вообразило, что имеет пред собой громадное число неприятеля. Не заботясь о том, чтобы взять с повозок оружие и самострелы, первые ряды тоже побежали в беспорядке»(15), - писал очевидец.
К моменту, когда появились основные силы татар (около 5000) генуэзцы уже в панике бежали, побросав вооружение. Вряд ли стоит называть произошедшее в дальнейшем «сражением». Конные татарские отряды преследовали бегущих в панике безоружных генуэзцев и рубили их саблями. Бойня продолжалась около пяти часов, и если бы не наступила ночь, количество жертв могло бы быть еще больше. Некоторым удалось достичь Каффы и скрыться там, другие прятались среди трупов, притворяясь мертвыми. Армия Ломеллини потеряла только убитыми около 2000 человек, т.е. 20-25% личного состава. С наступлением ночи татары прекратили преследование, собрали обоз и отправились в Солхат, где устроили большой праздник. Благодаря этому, многие прятавшиеся среди мертвых солдаты Ломмелини, смогли вернуться в город, из ворот которого они столь самоуверенно отправились грабить Солхат лишь несколько часов назад.
На следующий день воины Хаджи Герая вернулись на поле боя и принялись отрубать головы убитых. По примеру Тамерлана их сложили в две высокие пирамиды в качестве зловещего предупреждения жителям Каффы.
Итоги войны
Деморализованная армия Ломеллини вновь оказалась в Каффе. Многие были ранены и потеряли свое оружие. Типичную судьбу одного из участников грабительского похода на Солхат, позволяет проследить недавно опубликованный документ из секретного генуэзского архива:
«Антонио вернулся недавно из Каффы неимущим (pauper et inops). Он отправлялся туда ранее с флотом Карло Ломеллини. В битве у Солхата лишился всего состояния и доспехов, едва спася свою жизнь. Прибыл в Геную тяжело больным и собирался там жить трудом переписывания книг» (16).
Капитан Ломеллини, которого итальянские историки справедливо считают главным виновником катастрофы, некоторое время оставался в Каффе и вел переговоры о выкупе пленных. Но таких оказалось немного - всего 25 человек. За них была заплачена немалая сумма в 50 000 аспров. Сам же Ломеллини во всем обвинил своих солдат:
«Наши же, которые подобно мужчинам действуют против греков, как женщины действуют против татар, сами по себе показывают спины, и бесполезно опираться на них при угрозе для нас, ибо недопустимо, чтобы [войска] сами по себе, без вражеского нападения, предпринимали бегство», - оправдывался он перед своим племянником Маттео (17).
Как следует из письма, командующий экспедиционных корпусом, опасался, что князь Алексей, воспользовавшись разгромом его армии, совершит еще одну попытку захватить Чембало и был готов повторно выступить в поход для защиты этого важной прибрежной крепости. 7 июля у стен Чембало появился отряд из 200 татарских всадников и потребовал сдачи города. Однако этот рейд, скорее всего, имел характер военной демонстрации, так как ни один из участников событий не сообщает о том, чтобы вопрос о передаче Чембало крымскому хану серьезно обсуждался во время переговоров о перемирии. Когда стало понятно, что войска феодоритов не придут, было принято решение отправляться обратно в Геную.
Никола дель Порта, другой корреспондент Маттео Ломеллини, сообщает, что каффинцы с мрачным чувством опустошенности и смятения проводили генуэзскую эскадру. «Когда Капитан (Карло Ломеллено – авт) отсюда отступил в наших делах с этим императором (татарским ханом – авт) не сделалось никакого прядка», - с горечью пишет он (18).
Феодосия. Константин Богаевский, 1930.
Правда, Хаджи Герай не смог в должной мере воспользоваться плодом военной победы, так как вскоре сам бежал в Литву, спасаясь от своего противника золотоордынского хана Улу-Мухаммеда. Но с возвращением в Таврику в начале 1440-х годов он доставил еще немало неприятностей каффинцам. Последние постоянно были вынуждены идти ему на уступки с ужасом вспоминая разгром экспедиционного корпуса Ломеллини.
Феодориты, лишившись своего союзника, продолжили борьбу против генуэзцев в одиночку. Из немногочисленных свидетельств известно, что капитаны некоторых генуэзских судов, в том числе оставшихся в Таврике от флота Ломеллини, в последующие годы совершали набеги «на территории князя Алексея», где захватывали добычу и пленных (19). В Чембало периодически вспыхивали распри и беспорядки, однако, консулу Антонио Пино, назначенному в 1439 году, удалось добиться «примирения всех его жителей» (20).
Враждующие стороны заключили мир только в 1441 году, когда, согласно генуэзским документам, «по случаю мира, заключенного с Алексеем», были освобождены пленники из Готии. Как полагают, среди них был и сын князя Алексея, взятый в плен при штурме Чембало (21). Условия мирного договора неизвестны, но, судя по всему, он закрепил довоенный «статус кво». Феодоритам так и не удалось захватить Чембало, но Каламита была возвращена князю Алексею. В последующие десятилетия, этот принадлежавший правителям Феодоро порт, стал одним из главных конкурентов генуэзской Каффы Причерноморской торговле.
© Андрей Васильев.
© www.graal.org.ua
Примечания
1. Описание Крыма (Tartariae Descriptio) Мартина Броневского // Записки Одесского общества истории и древностей. - Том VI. - 1867. – с.344.
2. Vasiliev A. Goths in Crimea. – Cambridge, 1936. - pp. 202, #6.
3. Мыц В.Л. Каффа и Феодоро в XV веке: контакты и конфликты. - Симферополь, 2009. – с.91-110.
4. А. Л. Пономарев. Население и территория генуэзской Каффы по данным бухгалтерской книги Массарии - казначейства за 1381-1382 гг// Причерноморье в средние века. - Выпуск 4. – с.392.
5. Юргевич В. Устав для генуэзских колоний на Черном море, изданный в Генуе в 1449 г. //ЗООИД. – Одесса, 1863. - Т.5 – с.783-789
6. Колли Л. Хаджи-Гирей хан и его политика по генуэзским источникам.//Известия Таврической учёной архивной комиссии (ИТУАК), 1913 г. - № 50. – с.110.
7. Мыц В.Л. Указ. соч . – с.156.
8. Мыц В.Л. Указ. соч . – с.157.
9. Байер Х.-Ф. История крымских готов как интерпретация Сказания Матфея о городе Феодоро.- Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2001г. – с.212.
10. Юргевич В. Уаз. соч. - с.787.
11. Vasiliev А. Op. cit.– р. 208.
12. Мыц В.Л. Указ. соч . – с.177.
13. Колли Л. Указ. соч. – с.117.
14. Колли Л. Указ. соч. – с.117.
15. Колли Л. Указ. соч. – с.119-120.
16. Регесты документов фонда Diversorum Filze секретного архива Генуи, относящиеся к истории Причерноморья // Причерноморье в средние века, Вып. 3. М.-СПб. Алетейя. 1998 - с. 25.
17. Agosto A. Due lettere inedite sugli eventi dei Cembalo e di Sorgati en Crimee nel 1434 // Atti della Societa Ligure di Storia Patria. - Nuova serie. Vol 17 (91). - Genova, - 1977. – р.515. Не очень точный русский перевод этого письма можно найти здесь.
18. Agosto A. Due lettere inedite sugli eventi dei Cembalo e di Sorgati en Crimee nel 1434 // Atti della Societa Ligure di Storia Patria. - Nuova serie. Vol 17 (91). - Genova, - 1977. – р.516. Не очень точный русский перевод этого письма можно найти здесь.
19. Карпов С.П. Указ. соч. - с. 39-40.
20. Там же. – с. 38-39.
21. Vasiliev А. Op. cit.– р. 210.
Добавить новый отзыв